Неточные совпадения
— Да это газеты все одно говорят, — сказал князь. — Это правда. Да уж так-то всё одно, что точно лягушки перед грозой.
Из-за них и не слыхать
ничего.
Что он испытывал к этому маленькому существу, было совсем не то, что он ожидал.
Ничего веселого и радостного не было в этом чувстве; напротив, это был новый мучительный страх. Это было сознание новой области уязвимости. И это сознание было так мучительно первое время, страх за то, чтобы не пострадало это беспомощное существо, был так силен, что
из-за него и не заметно было странное чувство бессмысленной радости и даже гордости, которое он испытал, когда ребенок чихнул.
— Да он так,
ничего, как все, — несколько сконфуженно оглядываясь на Сергея Ивановича, отвечала Кити. — Так я пошлю за ним. А у нас папа гостит. Он недавно
из-за границы приехал.
Хотя ему и подозрительна была тишина ее как будто сдерживаемого дыханья и более всего выражение особенной нежности и возбужденности, с которою она, выходя
из-за перегородки, сказала ему: «
ничего», ему так хотелось спать, что он сейчас же заснул.
—
Ничего, — сказала она, со свечей в руке выходя
из-за перегородки. — Мне нездоровилось, — сказала она, улыбаясь особенно милою и значительною улыбкой.
Они, сказать правду, боятся нового генерал-губернатора, чтобы
из-за тебя чего-нибудь не вышло; а я насчет генерал-губернатора такого мнения, что если он подымет нос и заважничает, то с дворянством решительно
ничего не сделает.
В службе они удержались на самых шатких местах, тогда как многие, гораздо их умнейшие, не вытерпев, бросили службу
из-за мелочных личных неприятностей, бросили вовсе или же, не ведая
ничего, очутились в руках взяточников и плутов.
— И зачем, зачем я ей сказал, зачем я ей открыл! — в отчаянии воскликнул он через минуту, с бесконечным мучением смотря на нее, — вот ты ждешь от меня объяснений, Соня, сидишь и ждешь, я это вижу; а что я скажу тебе?
Ничего ведь ты не поймешь в этом, а только исстрадаешься вся…
из-за меня! Ну вот, ты плачешь и опять меня обнимаешь, — ну за что ты меня обнимаешь? За то, что я сам не вынес и на другого пришел свалить: «страдай и ты, мне легче будет!» И можешь ты любить такого подлеца?
Подумаешь, как счастье своенравно!
Бывает хуже, с рук сойдет;
Когда ж печальное
ничто на ум не йдет,
Забылись музыкой, и время шло так плавно;
Судьба нас будто берегла;
Ни беспокойства, ни сомненья…
А горе ждет
из-за угла.
— Нет,
ничего, прекрасно, — отвечал Павел Петрович и, погодя немного, прибавил: — Брата не обманешь, надо будет сказать ему, что мы повздорили
из-за политики.
«Это ее назвал Усов бестолковой. Если она служит жандармам, то, наверное, из страха, запуганная каким-нибудь полковником Васильевым. Не
из-за денег же? И не из мести людям, которые командуют ею. Я допускаю озлобление против Усовых, Властовых, Поярковых; она — не злая. Но ведь
ничего еще не доказано против нее, — напомнил он себе, ударив кулаком по дивану. — Не доказано!»
Но
из-за его широкой спины
ничего нельзя было видеть.
— Брось сковороду, пошла к барину! — сказал он Анисье, указав ей большим пальцем на дверь. Анисья передала сковороду Акулине, выдернула
из-за пояса подол, ударила ладонями по бедрам и, утерев указательным пальцем нос, пошла к барину. Она в пять минут успокоила Илью Ильича, сказав ему, что никто о свадьбе
ничего не говорил: вот побожиться не грех и даже образ со стены снять, и что она в первый раз об этом слышит; говорили, напротив, совсем другое, что барон, слышь, сватался за барышню…
Весь дом смотрел парадно, только Улита, в это утро глубже, нежели в другие дни, опускалась в свои холодники и подвалы и не успела надеть
ничего, что делало бы ее непохожею на вчерашнюю или завтрашнюю Улиту. Да повара почти с зарей надели свои белые колпаки и не покладывали рук, готовя завтрак, обед, ужин — и господам, и дворне, и приезжим людям
из-за Волги.
—
Из-за грудного-с, которого и теперь на стороне выкармливает, только
ничего не возьмет чрез это… потому…
Из-за заборов видны были только соломенные крыши и больше
ничего.
«Что это не потчуют
ничем?» — шептал Зеленый, посматривая на крупные фиги, выглядывавшие
из-за листьев, на бананы и на кисти кое-где еще оставшегося винограда.
Пища — горсть рису, десерт — ананас, стоящий грош, а если нет гроша, а затем и ананаса, то первый выглянувший
из-за чужого забора и
ничего не стоящий банан, а нет и этого, так просто поднятый на земле упавший с дерева мускатный орех.
Нехлюдов молча вышел. Ему даже не было стыдно. Он видел по выражению лица Матрены Павловны, что она осуждает его, и права, осуждая его, знал, что то, что он делает, — дурно, но животное чувство, выпроставшееся
из-за прежнего чувства хорошей любви к ней, овладело им и царило одно,
ничего другого не признавая. Он знал теперь, что надо делать для удовлетворения чувства, и отыскивал средство сделать это.
— Я не говорю: сейчас, завтра… — продолжал он тем же шепотом. — Но я всегда скажу тебе только то, что Привалов любил тебя раньше и любит теперь… Может быть,
из-за тебя он и наделал много лишних глупостей! В другой раз нельзя полюбить, но ты можешь привыкнуть и уважать второго мужа… Деточка,
ничего не отвечай мне сейчас, а только скажи, что подумаешь, о чем я тебе говорил сейчас. Если хочешь, я буду тебя просить на коленях…
— Да, тут вышла серьезная история… Отец, пожалуй бы, и
ничего, но мать — и слышать
ничего не хочет о примирении. Я пробовал было замолвить словечко; куда, старуха на меня так поднялась, что даже ногами затопала. Ну, я и оставил. Пусть сами мирятся…
Из-за чего только люди кровь себе портят, не понимаю и не понимаю. Мать не скоро своротишь: уж если что поставит себе — кончено, не сдвинешь. Она ведь тогда прокляла Надю… Это какой-то фанатизм!.. Вообще старики изменились: отец в лучшую сторону, мать — в худшую.
Опять нотабене. Никогда и
ничего такого особенного не значил наш монастырь в его жизни, и никаких горьких слез не проливал он
из-за него. Но он до того увлекся выделанными слезами своими, что на одно мгновение чуть было себе сам не поверил; даже заплакал было от умиления; но в тот же миг почувствовал, что пора поворачивать оглобли назад. Игумен на злобную ложь его наклонил голову и опять внушительно произнес...
Тем не менее когда ступил на крыльцо дома госпожи Хохлаковой, вдруг почувствовал на спине своей озноб ужаса: в эту только секунду он сознал вполне и уже математически ясно, что тут ведь последняя уже надежда его, что дальше уже
ничего не остается в мире, если тут оборвется, «разве зарезать и ограбить кого-нибудь
из-за трех тысяч, а более
ничего…».
Ну и там дальше, очень смешно, я тебе потом принесу. Я про Дарданелова
ничего не говорю: человек с познаниями, с решительными познаниями. Этаких я уважаю и вовсе не
из-за того, что меня отстоял…
Вино и чай, кабак и трактир — две постоянные страсти русского слуги; для них он крадет, для них он беден,
из-за них он выносит гонения, наказания и покидает семью в нищете.
Ничего нет легче, как с высоты трезвого опьянения патера Метью осуждать пьянство и, сидя за чайным столом, удивляться, для чего слуги ходят пить чай в трактир, а не пьют его дома, несмотря на то что дома дешевле.
— А вот Катькина изба, — отзывается Любочка, — я вчера ее
из-за садовой решетки видела, с сенокоса идет: черная, худая. «Что, Катька, спрашиваю: сладко за мужиком жить?» — «
Ничего, говорит, буду-таки за вашу маменьку Бога молить. По смерть ласки ее не забуду!»
—
Ничего, все обойдется благополучно, — утешала ее Марья Маревна. — Никакой болезни у Клавденьки нет — что пустяки говорить! Вот через год мой Мишанка
из-за границы воротится, в побывку к матери приедет. Увидит Клавденьку, понравятся друг дружке — вот и жених с невестой готовы!
— Это вы… Да, вы, вы! Не понимаете? Вам все нужно объяснять? Если бы вы не писали своих дурацких корреспонденции,
ничего бы подобного не могло быть.
Из-за вас теперь мне глаз никуда нельзя показать.
В сущности Харитина вышла очертя голову за Полуянова только потому, что желала хотя этим путем досадить Галактиону. На, полюбуйся, как мне
ничего не жаль!
Из-за тебя гибну. Но Галактион, кажется, не почувствовал этой мести и даже не приехал на свадьбу, а послал вместо себя жену с братом Симоном. Харитина удовольствовалась тем, что заставила мужа выписать карету, и разъезжала в ней по магазинам целые дни. Пусть все смотрят и завидуют, как молодая исправница катается.
На их месте возникали новые состояния буквально из
ничего, как на растительном перегное растут грибы: во главе стояли банковские воротилы — Мышников, Штофф и Галактион, а
из-за их широких спит выдвигались совсем уже темные люди, как бывший писарь Замараев, сладкий братец Прасковьи Ивановны Голяшкин.
Эта сцена более всего отозвалась на молчавшем Емельяне. Большак понимал, что это он виноват, что отец самовольно хочет женить Галактиона на немилой, как делывалось в старину. Боится старик, чтобы Галактион не выкинул такую же штуку, как он, Емельян. Вот и торопится… Совестно стало большаку, что
из-за него заедают чужой век. И что это накатилось на старика? А Галактион выдержал до конца и
ничем не выдал своего настроения.
— Это шутка. Это та же шутка, что и тогда с «бедным рыцарем», — твердо прошептала ей на ухо Александра, — и
ничего больше! Она, по-своему, его опять на зубок подняла. Только слишком далеко зашла эта шутка; это надо прекратить, maman! Давеча она как актриса коверкалась, нас
из-за шалости напугала…
И он глубоко и жадно перевел дух, как бы сбросив с себя чрезвычайную тягость. Он догадался наконец, что
ничего «не кончено», что еще не рассвело, что гости встали
из-за стола только для закуски и что кончилась всего одна только болтовня Лебедева. Он улыбнулся, и чахоточный румянец, в виде двух ярких пятен, заиграл на щеках его.
— Молчи, дура!..
Из-за твоих-то слов ведь в Сибирь сошлют Петра Васильича. Теперь поняла?.. И спрашивать будут, говори одно:
ничего не знаю.
«Ну что ж, — думал он, — ну я здесь, а они там; что ж тут прочного и хорошего. Конечно, все это лучше, чем быть вместе и жить черт знает как, а все же и так мало проку. Все другом пустота какая-то… несносная пустота.
Ничего, таки решительно
ничего впереди, кроме труда, труда и труда
из-за одного насущного хлеба. Ребенок?.. Да бог его знает, что и из него выйдет при такой обстановке», — думал доктор, засыпая.
— Кто там? — вскинув голову, спросил Помада. Гул какой-то послышался
из-за окна, а разобрать
ничего невозможно.
— Мне все равно. Я его немножко знаю. Сначала будет кричать: «Кельнер, шампанского!», потом расплачется о своей жене, которая — ангел, потом скажет патриотическую речь и, наконец, поскандалит
из-за счета, но не особенно громко. Да
ничего, он занятный.
Встав
из-за стола, я прилег на канапе, заснул — и уже
ничего не помню, как меня перенесли на постель.
Я стараюсь всячески подражать Филиппу, спрашиваю у него, хорошо ли? но обыкновенно кончается тем, что он остается мною недоволен: говорит, что та много везет, а та
ничего не везет, высовывает локоть
из-за моей груди и отнимает у меня вожжи.
Сам Александр Иванович продолжал пить по своей четверть-рюмочке и
ничего почти не ел, а вместо того курил в продолжение всего обеда. Когда вышли
из-за стола, он обратился к Вихрову и проговорил...
— Нет, этот и
из-за тридевять земель выколупает! от него ни горами, ни морями —
ничем не загородишься!
Григорий Александрыч обездоливает крестьян; Хрисашка обездоливает Григория Александрыча; пропоец,
из-за рюмки водки, обездоливает целую деревню; мещанин-мясник,
из-за грошового барыша, обездоливает целую Палестину… Никому
ничего не жаль, никто не заглядывает вперед, всякий ищет, как бы сорвать сейчас, сию минуту, и потом… потом и самому, пожалуй, вылететь в трубу.
Поэтому, когда им случалось вдвоем обедать, то у Марьи Петровны всегда до того раскипалось сердце, что она, как ужаленная, выскакивала
из-за стола и, не говоря ни слова, выбегала из комнаты, а Сенечка следом за ней приставал:"Кажется, я, добрый друг маменька,
ничем вас не огорчил?"Наконец, когда Марья Петровна утром просыпалась, то, сплеснув себе наскоро лицо и руки холодною водой и накинув старенькую ситцевую блузу, тотчас же отправлялась по хозяйству и уж затем целое утро переходила от погреба к конюшне, от конюшни в контору, а там в оранжерею, а там на скотный двор.
Мальчик читал газету и как будто не слышал
ничего, но порою глаза его смотрели
из-за листа в лицо матери, и когда она встречала их живой взгляд, ей было приятно, она улыбалась. Людмила снова вспоминала Николая без сожаления об его аресте, а матери казался вполне естественным ее тон. Время шло быстрее, чем в другие дни, — когда кончили пить чай, было уже около полудня.
«Все
из-за Операции»… Смешной, ограниченный человек.
Ничего не видит дальше своей тарелки. Если бы он знал, что, не будь Операции, — завтра в 12 он сидел бы под замком в стеклянной клетке, метался бы там и лез на стену…
А чтобы она на его, гусарову, шапку не становилася, такое средство изобрел, что, думаю, все вы кричите, что
ничего не жалеете, меня тем не удивите: а вот что я
ничего не жалею, так я то делом-правдою докажу, да сам прыгну, и сам
из-за пазухи ей под ноги лебедя и кричу: «Дави его!
«Ах ты, — думаю, — милушка; ах ты, милушка!» Кажется, спроси бы у меня за нее татарин не то что мою душу, а отца и мать родную, и тех бы не пожалел, — но где было о том думать, чтобы этакого летуна достать, когда за нее между господами и ремонтерами невесть какая цена слагалась, но и это еще было все
ничего, как вдруг тут еще торг не был кончен, и никому она не досталась, как видим,
из-за Суры от Селиксы гонит на вороном коне борзый всадник, а сам широкою шляпой машет и подлетел, соскочил, коня бросил и прямо к той к белой кобылице и стал опять у нее в головах, как и первый статуй, и говорит...
А у нас дома
ничего нет, стало быть, и глядеть не на что, и язык не
из-за чего шевелить.
— Ты, рожа этакая безобразная! — вмешивалась Экзархатова, не стесняясь присутствием смотрителя. — Только на словах винишься, а на сердце
ничего не чувствуешь. Пятеро у тебя ребят, какой ты поилец и кормилец! Не воровать мне, не по миру идти
из-за тебя!
Большов. Да разве я прошу! Я
из-за каждой вашей копейки просил, просил, в ноги кланялся, да что же мне делать, когда не хотят уступить
ничего?